Труба без печки

На днях я увидела трубу в небольшом, заснеженном дворике.  Она торчала из снега, снег уже осел от первого весеннего тепла, был плотным и совершенно нетронутым. Вернее - по нему, как по серому листику в линеечку от длинных теней, были прочерчены пунктиры маленьких, черных следов каких - то зверьков. Зайцев, может... Но и только!  Никаких следов человека. Поэтому, торчащая труба производила впечатление инопланетной. И лишь, когда мы подъехали чуть ближе, я увидела, что труба приделана к остаткам старой, добротной печи, потемневшие глыбы которой были еле заметны в сугробах.

Был и забор, развалившийся,  бессильно упавший, и только по торчащим из под снега довольно добротным столбам.

Ощущение безвременья вдруг постигло меня. Потустороннее, не страшное, а аморфное какое-то ощущение. То ли потери, то ли тоски, то ли печали. Не знаю.  Стих получился, короче

Если растереть в ладонях ромашку

Она пахнет остро и больно. Детством…

Я помню - ветер с речки пах арбузом,

Вода была густа. как мармелад,

У края огорода кукуруза

Шуршала сухо. Дикий виноград

Увил навес над стареньким крылечком.

Да так, что даже в полдень - холодок…

“Страстные ведь”, ворчала бабка, - “Неча!

Огонь туши. И на, надень платок!”

Из кухни пахло сладко, свежим тестом,

Дышала печка жарким, жадным ртом,

Пасхальный завтрак, радостный, воскресный,

Рушник, свеча, с цветами решето

(Цветы из тонкой, крашеной бумаги),

Цыплят пуховых яркий хоровод

И крашенки, пурпурные, как стяги,

Стащил одну и катит хитрый кот…

***

… Я видела сегодня – двор. Там печка…

Верней труба! Не тронут волглый снег.

Звериный след черней, чем человечий,

Да что там будет делать человек…

Свой дом искать в безвременье развалин?

Ловить разбитых окон мертвый взгляд?

… В малиннике мелькнул платочек мамин.

Там детство возвращается назад...